Защита прав ребенка за рубежом
Статья посвящена дискуссии о Конвенции ООН о правах ребенка (далее — КПР), связанной с процессом глобализации и, анализом двух механизмов: гармонизации законодательства, а также унификации и стандартизации всемирной концепции прав ребенка.
В статье также подчеркивается необходимость обсуждения КПР в свете концепции детского космополитизма, другими словами, изучается подход к проблеме с восходящей точки зрения, используя вклад негегемонических акторов и парадигм.
Если вам нужен адвокат по семейному праву, вам стоит перейти на https://www.urvista.law.
В течение нескольких лет широко обсуждалась проблема прав детей, но в последнее время она стала более сложной, не только становясь глобальным вопросом, но и проблемой, которая должна решаться в контексте, выходящей далеко за рамки неолиберальной гегемонии глобализации. Подобная перспектива предусматривает, что общества существуют в субстанции порядка и прогресс, поэтому нуждаются только лишь в консолидации. Однако, эта позиция не учитывает поиск социальной эмансипации с помощью законных средств, что является противостоящим гегемонистским процессом и по этой причине сталкивается с серьезным сопротивлением.
Законодательство, защищающее детей, было разработано в 19-м веке, когда ребенок стал объектом первого закона, установившего минимальный возраст для работы на угольных шахтах (Закон о шахтах 1842 года в Великобритании). Поэтому можно утверждать, что в социальном и историческом плане «открытие» детства и его дистанцирование от мира взрослых началось с процесса защиты детей от наихудших излишеств промышленной революции, особенно в XIX веке. Однако вопрос, который возникает сейчас, заключается в том, как мы должны характеризовать 21-й век в отношении детей и детства: настанет ли время для поощрения и полноценного обеспечения прав детей? Будет ли этот период таким, в котором мы видим строительство новой парадигмы, которая больше не рассматривает права детей как дополнительные права (то есть как конкретные права одной социальной группы, которые строятся за счет других прав)? Эти и другие вопросы будут в центре внимания данной статьи.
Глобализация вопросов, связанных с детством в 1980-х годах, привела к значительному росту международной активности в интересах защиты прав детей. Это явление привело к увеличению числа неправительственных организаций (далее — НПО), социальных движений, а также совещаний и форумов, посвященных детству и правовому положению ребенка. Сотрудничество между НПО, правительствами и ЮНИСЕФ, укрепляет уверенность в способности международного сообщества влиять на политические процессы посредством резолюций и рекомендаций, особенно тех, которые разработаны и утверждены в Организации Объединенных Наций.
В настоящее время активно развивается транснациональное движение, борющееся за права детей, которое называется детским космополитизмом, предусматривающим особую форму контргегемонической глобализации. Это можно увидеть в контексте различных организаций (ЮНИСЕФ, Международный альянс по спасению детей и др.), а также в некоторых правительственных программах, частных программах, научных областях и законодательстве. Подобное рассмотрение прав детей и КПР описывалось в качестве законного агонистического пространства.
Конвенция о правах ребенка
Поэтому важно, чтобы права детей обсуждались на процедурной основе с точки зрения их социального контекста и с точки зрения учета гражданства и глобализации. Кроме того, их следует рассматривать с критической точки зрения в отношении исторического процесса, который характеризуется мышлением, ведущим к якобы всеобщим и непререкаемом представлении о детях и детстве. Поэтому необходимо постоянно укреплять понятия и повестку дня в области прав детей и мыслить эмансипированной логикой в отношении детей. Если этого не будет сделано, мы рискуем столкнуться с проблемой прав детей не только лишь с инструментальной рациональностью и с техническим формализмом, а с не логичным и не последовательным применением законов.
Этот риск проявляется в суждении, которое до сих пор преобладало в отношении прав детей, которое в основном строило их как проблему, вызывающую озабоченность в отношении закона, часто без недостаточного признания структурных сложностей и социальных, экономических, политических, культурных и этических условий, при которых права должны быть систематизированы и понятны. Такой подход пытается монополизировать дискуссию о том, каким должно быть детство, и ведет к, своего рода, идеальному детству — идее глобального ребенка, которую можно увидеть, например, при анализе докладов, подготовленных для ООН Комитетом по странам, которые ратифицировали КПР. Это ставит еще один важный вопрос — об общественно-политическом присвоении правительствами, организациями и институтами дискурса о правах ребенка и наилучших интересах ребенка.
Хотя ООН одобрила Декларацию прав человека 10 декабря 1948 года, детство в ней не рассматривалось как область особой озабоченности, требующей особых положений, и только в 1959 году Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций обнародовала Декларацию Прав ребенка. Тем не менее, только в 1979 году был отмечен Международный год ребенка, и рабочая группа ООН, приступила к подготовке проекта Конвенции о правах ребенка. К концу ХХ века, когда в 1989 году ООН приняла международную Конвенцию о правах ребенка, ребенок стал считаться полноправным гражданином, обладающим способностью быть носителем прав и обладать правом на развитие, которое заработало в результате плана действий по реализации Всемирной декларации об обеспечении выживания, защиты и развития ребенка, принятом на Всемирной встрече на высшем уровне в интересах детей в 1990 году.
КПР является наиболее ратифицированным из всех договоров по правам человека и подразумевает ряд важных изменений в социальной среде, а именно введение идеи признавая для детей аналогичные права с правами взрослых. Правительства, которые ратифицировали КПР, взяли на себя обязательство разрешать детям развивать свой потенциал в условиях отсутствия голода, нищеты, насилия, халатности и других несправедливостей или лишений, уважая их гражданские, экономические, социальные, культурные и политические прав. Таким образом, в документе впервые была одобрена идея о том, что ребенка следует считать правомочным субъектом, обладающим правами и основными свободами.
Таким образом, хотя можно утверждать, что жизнь детей значительно улучшилась за последние десятилетия и что многие изменения продолжают разворачиваться, требуется глубокие изменения как в структурных условиях, так и в социально-экономической политике для полноценного обеспечения соблюдения прав детей. Серьезной проблемой по-прежнему остается необходимость трансформации авторитарной, патерналистской и дискриминационной практики взрослых, которая характеризует повседневную жизнь детей во всем мире. Поэтому необходимо эффективно осуществлять законы и исполнять соглашения, которые уже были разработаны и ратифицированы.
Можно утверждать, что статус прав детей во всем мире становится все более хрупким. Эта хрупкость особенно очевидна, когда рассматривается участие детей, поскольку взрослая социальная практика в отношении Статьи 12 часто глубоко искажена по своему характеру, поскольку участие часто путают с консультациями, которые лишены какой-либо политической ценности и часто не имеют значения. Такие социальные практики описываются профессором Луманном как ложная эмансипация, иллюзия, созданная очевидным устранением «различия между начальством и подчиненными, в котором происходит отдаление реальной власти от подчиненного», своего рода рекламный слоган, который дает людям иллюзию, что они участвуют в определении своего будущего, когда на самом деле результаты являются ничтожными.
В области прав ребенка во всем мире существуют проблемы, напряженность и непонимания, которые требуют размышления и вмешательства. Изменения, вызванные неолиберальной глобализацией, подчеркнули проблемы детей мира, такие как голод, болезнь и социальное отчуждение. Мы также являемся свидетелями очевидной неспособности гарантировать исполнение прав детей, несмотря на проект, воплощенный в КПР, по созданию глобальной системы общих ценностей, связанных с детством. Это вызывает серьезную озабоченность, поскольку КПР является основополагающим обязательным международным документом, в котором сформулированы обязательства государств в отношении детей, и который установил глобальный консенсус в отношении основных прав детей.
Более того, мы не можем отделить вопрос исполнения КПР от сложных рамок развития современного общества, особенно в отношении появления концепции глобального или космополитического гражданина, аспект, который тесно связан с поощрением и защитой прав детей. Конвенция возникла в историческом контексте, в котором есть пространство и время для расширения прав детей, особенно в период интернационализации прав человека. Таким образом, КПР является вехой в истории детства, он воплощает символическую перестановку места детей и обозначает ребенка в качестве объекта защиты, а вместе с тем и определяет его в качестве субъекта прав. Именно такое рассмотрение вопроса о ребенке как о субъекте права в значительной степени способствовало изменению взглядов на детей, что находит отражение в изменениях национальных законов и международных документов.
Таким образом, КПР является правовой вехой, имеющей чрезвычайно важное значение для стран, подписавших Конвенцию, которые при ее ратификации приняла на себя неизбежные обязательства по принятию правовых принципов и рамок Конвенции в своих странах. КПР является также очень важным символом процесса пробуждения более глобального сознания о детстве и о том, как дети рассматриваются и воспринимаются. Таким образом, положение прав детей на международном уровне приобрело новую и более надежную основу.
Этот новый, сложный и революционный статус вызвал серьезные изменения в представлениях, концепциях и рассуждениях о детях и детстве, а также привел к изменениям в правовых рамках, окружающих и поддерживающих детство в большинстве стран, отражающих дух КПР. В частности, стоит отметить, что наибольшее нововведение КПР заключается в восприятии детей как субъектов права, признании их гражданских и политических прав, осознание необходимости глубоких социальных и культурных изменений во многих обществах, применение новых социальных и юридических концептуализаций, а также необходимость краткосрочной, среднесрочной и долгосрочной оценки воздействия таких изменений. Несмотря на это, в настоящее время крайне важно критически проанализировать прогресс, достигнутый в осуществлении КПР, признать его недостатки и рассмотреть вопрос о том, как максимально повысить его результативность в целях улучшения жизни детей и эффективного соблюдения прав ребенка.

