Ограниченная дееспособность лиц с психическими расстройствами в гражданском праве РФ

Общеизвестно, что положение граждан в правовой систе­ме государства определяется их правовым статусом.

Правовой статус есть объективная реальность, он неотделим от субъек­та права. В широком смысле слова эта категория «отражает взаимоотношения личности и общества, гражданина и госу­дарства, отдельного индивида с окружающими, характеризует положение личности в правовой системе государства.

Юридической базой, предпосылкой правового регули­рования общественных взаимосвязей выступает общеправо­вой статус. Он определяет меру возможного и необходимого поведения субъекта в сфере отношений, подпадающих под действие правового регулирования, предусматривает гаран­тии осуществления ими субъективных прав и обязанностей, а также способы их защиты. В данном аспекте общеправовой статус является равным для всех граждан независимо от их специфики, принадлежности к какой-либо категории субъек­тов. Выступая предпосылкой конкретных правоотношений, он определяет потенциальные возможности субъекта, которые, как известно, приобретают в праве юридическую форму от­раслевой правосубъектности и конституционных прав и обязанностей.

В теории права исторически выделяется самостоятельная группа специальных субъектов — лиц, страдающих психиче­скими расстройствами. Принадлежность граждан к названной категории определяет специфику их правового положения, которое базируется на общих началах правового статуса лич­ности. Общеправовой статус граждан, страдающих психи­ческими расстройствами» не отличается от такового у иных граждан. В то же время, обладая достаточной динамикой, он предоставляет правовые возможности, позволяющие наде­лять этих субъектов дополнительным объемом прав и обязан­ностей.

Гражданско-правовое регулирование положения лиц, страдающих психическими расстройствами, базируется на общих нормах гражданского законодательства и более кон­кретных нормах ст. 5 Закона Российской Федерации «О пси­хиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», которые устанавливают общие начала равенства правового положения всех граждан и провозглашают, что лица, страдающие психическими расстройствами, обладают всеми гражданскими правами и свободами предусмотрен­ными Конституцией и текущим законодательством. Зако­нодатель определяет правовые гарантии, согласно которым ограничение прав и свобод таких лиц «только на основании психиатрического диагноза, фактов нахождения под диспан­серным наблюдением, в психиатрическом стационаре либо в психоневрологическом учреждении для социального обеспе­чения или специального обучения не допускается». Специфи­ка правосубъектности граждан рассматриваемой категории заключается в дозволении ограничения их прав и свобод в свя­зи с установлением факта психического расстройства лишь в случаях, предусмотренных законами Российской Федерации.

К ам правового регулирования отношений с участием граждан, страдающих психическими расстройства­ми, относятся наряду с внутренним законодательством, и меж­дународно-правовые акты. Правовой статус граждан опреде­ляется не только конституционными и иными нормативными актами внутригосударственных отраслей права, но и системой международных договоров, которые конкретизируют права и обязанности граждан договорившихся сторон в сфере между­народного общения.

Вместе с тем нормы международно-правовых документов оказывают влияние на правосубъектность граждан и в области внутригосударственных правоотношений, выполняя своео­бразную функцию инкорпорации. Действие последней прояв­ляется и в сфере гражданского законодательства. Частью 4 ст. 2 Закона РФ о психиатрической помощи установлено: «Если международным договором, в котором участвует Российская Федерация, установлены иные правила, чем предусмотрен­ные законодательством Российской Федерации о психиатри­ческой помощи, то применяются правила международного договора». Для предмета настоящего исследования данная норма имеет существенное значение, так как наше государство в различные периоды своего существования присоединилось к ряду международно-правовых соглашений (конвенций), нор­мы которых или действуют опосредованно, или прямо регла­ментируют правовое положение граждан, страдающих психи­ческими расстройствами.

Некоторые нормы внутригосударственного права нужно привести в соответствие с требованиями универсальной кон­цепции прав человека, закрепленной в нормах международ­ного права» приверженность которой наше государство за­фиксировало, подписав Итоговый документ Венской встречи представителей государств — участников Совещания по безо­пасности и сотрудничеству в Европе (1989 г.), Документ Копен­гагенского совещания-конференции по человеческому изме­рению (1990 г.), Парижскую хартию для новой Европы (1990 г.). В частности, на Копенгагенском совещании-конференции по человеческому измерению СБСЕ государства — участники «выразили свою убежденность в том, что защита и поощрение прав человека и основных свобод является одной из основопо­лагающих целей правления и подтверждают, что признание этих прав и свобод является основой свободы, справедливости и мира». Иначе говоря» здесь закреплено обязательство на­шего государства защищать права и свободы своих граждан, в том числе тех, кто волей судьбы страдает психическими рас­стройствами.

Общепризнанно, что «по состоянию психиатрической помощи в стране можно сделать заключение о степени куль­турности этой страны». Поэтому не вызывает сомнений необ­ходимость вспомнить и применять сформулированное аде в дореволюционном праве Российской Империи правило, со­гласно которому государство обязано покровительствовать, а в соответствующих случаях создавать условия для оказания помощи гражданам, по состоянию психического здоровья не могущим реализовать в полной мере свои права и свободы, осуществлять их защиту. При этом преследуются интересы не только лиц с расстройством психики, но и государства, заботя­щегося о сохранении психического здоровья населения.

Согласно требованиям Итогового документа Венской встречи представителей — участников Совещания по без­опасности и сотрудничеству в Европе 15 января 1989 г. наше государство взяло на себя «обязательство защищать граждан от психиатрической практики, нарушающей права и свобо­ды человека, принимать эффективные меры по предупреж­дению такой практики и наказанию за нее». Тем самым оно поставило задачу совершенствования своего внутреннего за­конодательства, что может быть осуществлено путем создания механизма реализации провозглашенных прав и свобод, в частности, в сфере гражданско-правового регулирования.

При изучении вопросов гражданской правосубъектности лиц, страдающих психическими расстройствами, нельзя не использовать такие категории, как «психическое здоровье», «психическое расстройство, болезнь», пришедшие в право из области медицины. Употребляя названные категории, право не может не учитывать того, какое содержание вкладывается в них в других отраслях знаний. Это обусловлено прежде всего тем обстоятельством, что названными категориями обознача­ются явления объективной действительности, при определен­ных условиях играющие роль юридических фактов, с наличи­ем которых закон связывает возникновение, изменение или прекращение гражданских правоотношений.

В качестве начального звена рассуждений используется категория «здоровье». В широком смысле слова здоровье — это «естественное состояние организма, характеризующееся его уравновешенностью с окружающей средой, отсутствием каких-либо болезненных изменений. Устав Всемирной орга­низации здравоохранения определяет здоровье как состояние полного физического, духовного и социального благополучия, а не только как отсутствие болезней и физических дефектов».

В медицинской науке и, в частности, в психологии до на­стоящего времени остается дискуссионным вопрос об установ­лении границы между психическим здоровьем и психическим расстройством. Поиски истины через соотношение «норма — патология» не привели к единому мнению. Не вдаваясь в под­робности данного научного спора, отметим тенденцию опре­делять психическое здоровье в широком смысле слова через понимание ценности самого человека как феномена.

До настоящего времени, действовало две ситуации, когда лица, которые, с точки зрения гражданского права, не вполне могут выступать как все в гражданском обороте, могли быть либо признаны недееспособными (если не понимают значе­ние своих действий и не могут ими руководить) в судебном порядке, либо могли быть передан под патронаж (в силу сла­бости, инвалидности, маломобильности).

Однако практика нашей жизни, практика нашего право­применения, а особенно изменения в общественном сознании, гуманизация общества, изменения в экономических отноше­ниях — всё это привело и правовое сообщество, и просто граж­дан к идее, что не все так просто, что на самом деле существует большое количество людей, находящихся в пограничном со­стоянии.

Поэтому в 2015 году в абзаце первом п. 3 ст. 29 ГК РФ (в ред. Федерального закона № 302-ФЗ) появилась совершенно новая норма, согласно которой при развитии способности гражданина, признанного недееспособным, понимать значе­ние своих действий или руководить ими, но лишь при помо­щи других лиц суд признает такого гражданина ограниченно дееспособным в соответствии с п. 2 ст. 30 ГК РФ. Ранее, до 2 марта 2015г. ст. 30 ГК РФ, предусматривала лишь ограничение дееспособности гражданина, который вследствие пристрастия к азартным играм, злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами ставит свою семью в тяжелое материальное положение. В связи с этим он вправе самосто­ятельно совершать только мелкие бытовые сделки, а другие сделки — лишь с согласия попечителя. Кроме того, попечитель получает и расходует все поступления в пользу гражданина, ограниченного судом в дееспособности (включая заработок, пенсию и иные доходы), в интересах подопечного в порядке, предусмотренном ст. 37 ГК РФ. Ограничение дееспособности, однако, не оказывает влияния на имущественную ответствен­ность такого гражданина, в том числе на его деликтоспособ­ность. Он несет самостоятельную имущественную ответствен­ность как по совершенным сделкам, так и за причиненный вред. При отпадении оснований решением суда ограничение дееспособности и установленное над гражданином попечи­тельство отменяются.

Итак, согласно п. 2 ст. 30 ГК РФ гражданин, который вслед­ствие психического расстройства может понимать значение своих действий или руководить ими лишь при помощи других лиц, может быть ограничен судом в дееспособности в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством. Над ним устанав­ливается попечительство. Такой гражданин совершает сделки, предусмотренные п. 2 ст. 26 ГК РФ, с письменного согласия попечителя, в том числе при их последующем письменном одобрении его попечителем. К такого рода сделкам относятся: во-первых, сделки, связанные с осуществлением права автора произведения науки, литературы или искусства, изобретения или иного охраняемого законом результата своей интеллек­туальной деятельности; во-вторых, сделки, связанные с внесе­нием в соответствии с законом вкладов в кредитные организа­ции и распоряжением ими. В дополнение к этому гражданин, ограниченный судом в дееспособности вследствие психическо­го расстройства, вправе с письменного согласия попечителя распоряжаться выплачиваемыми на него алиментами, соци­альной пенсией, суммами возмещения вреда здоровью и в свя­зи со смертью кормильца, а также иными предоставляемыми на его содержание выплатами. Право распоряжения данными выплатами предоставляется в течение срока, который опреде­ляется попечителем, и может быть прекращено до истечения данного срока по его решению.

Сделки по распоряжению своим заработком, стипендией и иными доходами, а также мелкие бытовые и иные сделки, предусмотренные п. 2 ст. 28 ГК РФ (сделки, направленные на безвозмездное получение выгоды, не требующие нотариаль­ного удостоверения либо государственной регистрации, и сделки по распоряжению средствами, предоставленными за­конным представителем или с согласия последнего третьим лицом для определенной цели или для свободного распоря­жения), такой гражданин вправе совершать самостоятельно.

Далее, гражданин, дееспособность которого ограничена вследствие психического расстройства, самостоятельно несет имущественную ответственность по совершенным им сдел­кам. Применительно к его деликтоспособности устанавливает­ся правило о том, что за причиненный вред такой гражданин несет ответственность в соответствии с ГК РФ.

Как видно из перечисленных правил, предусмотренных п. 2 ст. 30 ГК РФ, участия гражданина ограниченного в дееспособ­ности вследствие психического расстройства, в гражданском обороте, его возможности обнаруживают сходство с неполной (частичной) дееспособностью несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет.

Такая мера как ограничение дееспособности обеспечива­ет достаточный уровень гарантий соблюдения основных прав и свобод человека, исключающего умаление достоинства лич­ности и несоразмерное вторжение в частную жизнь при реше­нии вопроса о недееспособности граждан, страдающих психи­ческими заболеваниями.

МАРЗАК Юлия Леонидовна
магистрант, ассистент кафедры теории государства и права Института сферы обслуживания и предпринимательства (филиала) Донского государственного технического университета в г. Шахты

ТРУНОВА Екатерина Викторовна
магистрант, ассистент кафедры уголовно-правовых дисциплин Института сферы обслуживания и предпринимательства (филиала) Донского государственного технического университета в г. Шахты